Нейрологопедия
В далекой стране располагалось королевство Недовольного Короля. И королевства то было небольшим, и управлять им было нетрудно, но ни придворные, ни жители не могли угодить Королю — он все время находил недостатки. Все боялись его недовольства; казалось, получить похвалу от Короля было невозможно. Из-за этого в королевстве царила атмосфера вечного ожидания царственного гнева.
В королевстве жила девушка, которая ткала гобелены. Сандрин — так ее звали — всегда старалась все делать очень хорошо и надеялась, что, несмотря на то, что Король был Недовольный, он сможет по достоинству оценить ее работы, а придворные похвалят ее изделия. Но шли дни, месяцы, годы, а Недовольный Король, по-прежнему, был чем-нибудь недоволен: то сюжет для гобелена выбран не тот, то слишком яркие цвета ниток, то слишком темные. А придворные ее трудов и вовсе не замечали — им было важнее самим избежать неприятностей. Сандрин чувствовала себя виноватой: «Опять я сделала не так, как надо» — и принималась ткать новое изделие, желая сделать его лучше прежнего и в следующий раз уж точно заслужить похвалу Недовольного Короля.
Но история повторялась снова и снова: она приносила во дворец новые гобелены, а Король отвергал их. С болью в сердце Сандрин уносила очередной гобелен и отдавала его на продажу в местный магазинчик. На удивление, ее работы нравились путешественникам и торговцам, проезжавшим через их королевство: они с удовольствием раскупали и увозили в свои страны ее изделия.
В одну осень с окрестных лесов и полей сильными ветрами занесло много опавших листьев и сломанных веток. Улицы и дворы были засыпаны ими. Дворники не справлялись, так как сильный ветер не прекращался несколько дней подряд, да и в самом королевстве поломал немало деревьев. Король поручил Главному Придворнику найти способ очистить улицы.
Сандрин тоже думала о том, как можно избавиться от листьев и веток на своем дворе — ведь, как ни собирай их в кучу, ветер все равно снова их разбрасывал. И она решила соткать мешки, куда можно собирать листья и ветки: ветки пригодятся зимой топить печь, а листья — как удобрение.
Через день ее двор стал чище, чем у соседей. Как-то раз Главный Придворник ехал мимо ее дома, заметил это и решил побеседовать с хозяйкой дома.
— Какой у вас чистый двор! — восхитился он. — Как вы этого добились?
— Я соткала мешки, в которые складываю листья и ветки.
— Это великолепная идея! — похвалил он девушку. От этих слов Сандрин зарделась. — Могли бы вы помочь почистить наше королевство?
Сандрин подумала, что это — тот случай, когда она может помочь и Король будет ей благодарен!… То же самое Главный Придворник подумал и о себе.
Он уехал, а Сандрин соткала много мешков и на следующий день вышла убирать улицу, на которой жила.
Ее старания не остались незамеченными: теперь соседи стали просить помочь очистить и их дворы. Глядя, как ловко девушка собирает ветки и листья в свои мешки, соседи помогали ей все меньше. А однажды один из соседей сказал ей недовольно:
— Ты плохо почистила мой двор: смотри — в углу остались неубранные ветки.
Взглянув на них, Сандрин глубоко вздохнула: «Опять я не справилась. Опять мною недовольны. Неужели я ни на что не гожусь?» И девушка помогала соседям все больше и больше, а они каждый раз находили новые поводы придраться к ней. Поплакав вечером в подушку из-за людской неблагодарности, на следующее утро Сандрин убирала улицы с удвоенным рвением.
Через некоторое время уже чистила не только улицу свою и своих соседей, но и улицы соседей соседей. Видя, с каким упорством девушка выполняет эту работу, и соседи, и дворники самоустранились. Они поняли: чем больше ее ругаешь, тем больше она чувствует себя виноватой и тем больше старается. «Коли сама себя не ценит да не уважает, так и мы не прочь свалить на нее свои заботы» — говаривали соседи меж собой.
В конце концов, оказалось, что она чистит все королевство. Когда Недовольный Король проезжал по королевству, Главный Придворник обращал его внимание на то, что улицы стали чище. Но Короля это больше не интересовало – теперь это не было так важно.
А у Сандрин уже не оставалось времени ни на сон, ни на изготовление гобеленов, но ни разу ни соседи, ни Король так и не похвалили ее.
Наступил день, когда она почувствовала, что у нее больше нет сил даже выйти из дому, не говоря о том, чтобы убирать улицы. Она лежала ничком на кровати и пыталась уговорить себя встать. Но тело было таким тяжелым и уставшим, что совершенно не желало повиноваться ей.
Полежав некоторое время, Сандрин поднялась с кровати и подошла к зеркалу. К своему ужасу в нем она не увидела себя. На нее строго смотрело какое-то странное существо, похожее на воздушный шарик размером с Сандрин. «Так, — подумала она. – Доработалась…».
— Нет, — каким-то знакомым голосом с ехидными интонациями сказало существо в зеркале. – Тебе еще работать и работать! Разве ты сделала все хорошо?!
«Мда… Мало того, что я уже совсем не сплю, лишь бы успеть убрать улицы, так еще и у меня дома — … или в моей голове? – непорядок»,- задумалась Сандрин и спросила:
— Ты кто?
— Я – Чувство Вины.
— Кто-кто?
— Твое Чувство Вины, — с удовлетворением констатировало существо. – А кого ты хотела видеть в зеркале?
— С-с-себя…, — растерянно ответила Сандрин.
— А кого видишь?
Сандрин в замешательстве молчала.
— То-то и оно, что – меня, — с удовольствием разглядывая себя, сказало Чувство Вины.
Сандрин почувствовала слабость, опустилась на стул и обхватила голову ладонями:
— Боже, как же я дожила до такого?!
— Действительно, как ты жила, чтобы вырастить меня до такого размера, что за мной не видно тебя? – с усмешкой спросило Чувство Вины.
— Я тебя не выращивала, — слабым голосом возразила Сандрин.
— Как же не выращивала? Еще как выращивала! – В голосе Чувство Вины снова послышались знакомые интонации.
— Ничего не понимаю.
— А тут и понимать нечего. Ради чего-то ты стараешься – убираешь уже все королевство!
Сандрин поняла, чей голос она слышала: это был голос отца – именно он так с ней разговаривал, когда она жила в родительском доме.
— Как для чего? Когда мною недовольны, я чувствую себя виноватой, потому что сделала не так, как от меня ожидали.
— И что получается?
Опустив голову, Сандрин со вздохом ответила:
— Получается, что ничего не получается.
В разговоре возникла пауза. Чувство Вины с интересом разглядывало Сандрин.
— Ты хочешь быть, как в детстве: хорошей девочкой, не огорчать родителей и думаешь, что тогда тебя будут любить?
— Наверное, — неуверенно ответила Сандрин.
— Как я устал бояться! Как я устал бояться, что тебя не будут любить! – раздался тихий уставший голос откуда-то из угла.
— А это еще кто? – воскликнула Сандрин.
— Это я, — по-прежнему, уставшим голосом ответил кто-то.
Девушка обернулась и увидела выглядывающее из-за шкафа нечто. Оно было ростом с пятилетнего ребенка, накрытого чем-то вроде простыни, похожем на призрака из мультиков, с изможденным бледным лицом, на котором выделялись огромные глаза.
— Кто – я? – переспросила Сандрин.
— Я – Страх НеЛюбви. – Его трясло, словно он и в самом деле чего-то боялся.
Сандрин онемела.
— Посмотри на меня, — устало предложил Страх НеЛюбви. – Я уже устал бояться, что кто-то тебя не похвалит, не оценит твои усилия, не будет любить…
— От…откуда ты об этом знаешь?!
— Я ведь твой Страх. Я о тебе мно-о-гое знаю.
«Если бы я делала все правильно, этого бы не случилось» — подумала Сандрин.
— Конечно, — заговорило Чувство Вины. – Давай, ругай себя. Вот так ты и вырастила меня.
Взглянув на из последних сил державшегося за угол шкафа Страх НеЛюбви, Сандрин сказала:
— Мне тоже очень плохо. Но что же делать? – В ее голосе слышалось отчаяние.
— Отпусти меня, — взмолился Страх НеЛюбви.
— Эй, эй! А что без тебя буду делать я? – возмутилось Чувство Вины. – Мы всегда были с тобой вместе!
— Ты как хочешь, а я свою службу хочу закончить. Пора на покой.
— А я так просто уходить не желаю. Я-то – во-он какое важное: за мной Сандрин не видно! Не-ет, я не уйду.
Девушка растерянно переводила взгляд с раздувшегося до непомерных размеров самодовольного Чувство Вины на сдувшегося от бессилия Страх НеЛюбви. «Все, — подумала она. – Так дальше жить нельзя».
— Наконец-то! Наконец-то, настал наш час! – раздался вдруг чей-то уверенный голос. — Действительно, то, как живешь ты, дальше жить нельзя.
Все повернулись в сторону голоса. В дверях стояла пара. От неожиданности Страх НеЛюбви пискнул, Чувство Вины побагровело, а Сандрин просто остолбенела. «Еще одни телепаты, — обреченно подумала она. – Нет, для одного дня это слишком. Завтра надо сходить к психиатру – проверить, все ли со мной в порядке».
— Не спеши. Туда всегда успеешь. А пока – нужно что-то делать со своей жизнью. Ты уже у черты, — энергично сказал молодой, хорошо сложенный мужчина. Рядом с ним стояла, опираясь на его руку, молодая элегантная женщина в стильном костюме. Она была немного похожа на строгую учительницу.
— Вы… вы кто такие?! – поставив руки в боки, возмущенно спросило Чувство Вины. Казалось, именно оно здесь – главное.
— Разрешите представиться, — приветливо сказал молодой человек.
— Я – Совесть, — с достоинством произнесла дама.
— А я – Чувство Ответственности, — в свою очередь представился мужчина. От них веялось спокойствием и уверенностью.
В комнате повисло молчание. Сандрин с недоумением смотрела на новых персонажей ее то ли сна, то ли игры воображения. Оно и сама не понимала, что с ней происходит. Ясно было одно: нужно все выяснить. Сандрин внимательно посмотрела на них и, наверное, от неожиданности заговорила старинным слогом:
— Будьте любезны, объяснитесь.
— Извольте, — в том же духе ответил Чувство Ответственности. – Мы пришли к тебе, потому что услышали твой призыв.
— … Мой призыв? – эхом повторила девушка.
— Ведь это ты сказала: «Так дальше жить нельзя».
— Да…, — Сандрин вспомнила, что пару минут назад произнесла эту фразу. Все было, как в тумане. – И что вы от меня хотите?
— Мы приходим к тем, кто хочет расстаться с Чувством Вины.
— Интересно, — подбоченившись, спросило Чувство Вины, – чем это плохо – жить со мной?
— А чем хорошо? – спросил Чувство Ответственности.
Чувство Вины растерялось – оно не привыкло, что его призывают к ответу, и, по привычке, сделало обиженный вид.
— Тогда отвечу я, — сказал Чувство Ответственности. – С твоей помощью окружающие заставляют Сандрин выполнять их желания вместо того, чтобы заботиться о собственных, которые так и остаются забытыми или нереализованными.
«Точно, — вспомнила Сандрин. – Я ведь забыла о начатом гобелене».
В этот момент Чувство Вины сложило руки на своем необъятном животе и, презрительно фыркнув, отвернулось, показывая всем свои видом, что не желает слушать подобное.
— Потому что, если она не удовлетворить чужие желания, — продолжил мужчина, — будет чувствовать себя виноватой, не так ли? — Чувство Ответственности повернулся к девушке.
— Ну, так, — нехотя согласилась она.
— И тут возникает следующий вопрос: если ты живешь, чтобы исполнять чужие желания, кому посвящена твоя жизнь?
— Ну… не знаю… — Сандрин закусила губу: она почувствовала, что ее загнали в угол.
— То-то и оно, что не знаешь, — повторил мужчина. – Вот мы и пришли на помощь.
Сандрин взглянула на них. В ее взгляде чувствовалась безнадежность.
— Чем вы можете мне помочь?
Первой заговорила дама:
— Я, Совесть, появляюсь, когда человек вырабатывает свои принципы и убеждения: так-то я считаю возможным поступать, а иначе – считаю непорядочным; таким-то образом я могу вести себя по отношению к другим, а иным образом – не могу. Эти правила для человека становятся своего рода камертоном. — При этих словах дама вынула из кармана камертон. — Пока ты поступаешь сообразно своим принципам, ты резонируешь с ним. Как только идешь с ними вразрез, камертон начинает вибрировать, как бы говоря: «Ты делаешь что-то не то» — и вызывает настроенный на эту волну звон колокольчика. — Тут она вынула из другого кармана колокольчик. – И тогда я звоню в него.
Поразмышляв над этими словами, Сандрин сказала:
— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите.
— Когда ты ткешь гобелены, как ты относишься к своей работе? – спросила Совесть.
— Я хочу сделать их красивыми. Я вкладываю в них свою душу, чтобы гобелены радовали глаз и трогали сердце.
— И как ты чувствуешь себя при этом?
— Прекрасно. Душа поет.
— Значит, ты резонируешь со своим камертоном: ведь можно сказать, что ты делаешь свою работу на совесть?
— Ну, да…
— Значит ли это, что ты живешь в согласии с собой?
— … Да, — по-прежнему, не очень уверенно ответила Сандрин.
— А если ты сделаешь работу плохо, без души?
— Будут «кошки скрести».
— Эти «кошки» — мой колокольчик, который напоминает, что ты пошла против себя и меня, твоей Совести. Теперь тебе понятно?
— Да, — ответила Сандрин. И впервые за время разговора на ее лице появилась улыбка. – А ты, Чувство Ответственности, для чего нужно ты?
— А я – партнер Совести, и у меня есть свои инструменты, — сказал Чувство Ответственности, вынимая из папки два предмета. – Весы – чтобы взвешивать меру твоей ответственности: по силам ли обязательства, которые ты берешь на себя; не берешь ли ты ответственность за чужие решения; не взваливаешь ли чужую ношу. А лупа – чтобы внимательно рассматривать, где лежит граница твоей ответственности: где твоя территория, а где – чужая, за которую должны отвечать другие. Вот, например, чем ты занимаешься в жизни?
— Я тку гобелены.
— А чья обязанность убирать улицы?
— Дворников.
— За что отвечаешь ты?
— За то, чтобы хорошо соткать гобелены, — все еще с недоумением ответила Сандрин.
— Несешь ли ты ответственность за работу дворников?
— Я?.. Нет…, не несу. Это – не моя работа.
— Тогда что тебя заставляет убирать улицы королевства вместо дворников?
— Ну… я хотела помочь… Ведь в королевстве случилась беда. Неужели я должна была оставаться в стороне? – спросила Сандрин.
— Нет. Но ведь ты и не осталась в стороне: ты соткала мешки, убирала свой двор, улицу, помогала другим. Это – твой посильный вклад. Заметь: вклад по твоим силам. А то, что ты убирала все королевство одна в то время, как другие ничего не делали, называется взвалить на себя чужую ношу. Поэтому ты и оказалась без сил: ноша – не твоя.
Чувство Ответственности помолчал. Потом продолжил:
— Твое дело – гобелены. Ты можешь отвечать только за них и только перед теми, для кого ты их ткешь – твоими покупателями. Здесь лежит граница твоей ответственности. А если ты соткешь плохие гобелены?
— Их никто не будет покупать…
— Правильно. А убирать улицы – дело дворников, и за это отвечают они. Ты отвечаешь только за территорию твоего двора, но не несешь ответственность за территорию соседей: их двор – предмет их заботы.
Сандрин призадумалась.
— Значит, я сама определяю, за что я согласна отвечать, а за что – нет? – спросила она.
— Конечно, — подтвердил Чувство Ответственности.
— Еще чего! – возмутилось Чувство Вины. – А как же я??! А если ты сделаешь какую-нибудь ошибку?!
— Тогда зазвонит в свой колокольчик Совесть и приду я, — спокойно ответил Чувство Ответственности. – С нашей помощью ты сможешь разобраться в том, что произошло. Затем тебе останется признать свою ошибку, извиниться и исправить ее. В этом нет ничего страшного. Если же исправить ее невозможно, запомни это как жизненный урок.
— Получается, что мне больше нет места?! – воскликнуло Чувство Вины. – Я не согласно!
— Мы – твои союзники, Сандрин, партнеры, — продолжил Чувство Ответственности. – А в чьих интересах действуешь ты, Чувство Вины?
— В чьих, в чьих, — обиженно повернулось ко всем спиной Чувство Вины.
— Вот-вот. Ты заставляешь Сандрин жить не своими интересами, желаниями, жизнью.
— Ну, и ладно, ну и уйду я от вас, — надулось Чувство Вины и … лопнуло.
— Мне тоже пора. Отмучился, — с облегчением сказал Страх НеЛюбви и растворился в воздухе. Как призрак.
Чувство Ответственности предложил Сандрин:
— А теперь подойди к зеркалу.
Девушка подошла.
— Кого ты там видишь?
— Себя!… – удивленно произнесла Сандрин. – Только себя!
Совесть и Чувство Ответственности переглянулись и довольно улыбнулись.
После разговора со своими гостями Сандрин крепко заснула и проспала целые сутки. Она не видела снов, а когда проснулась, почувствовала себя бодрой и хорошо отдохнувшей. Позавтракав, девушка убрала свой двор и вернулась в дом – закончить гобелен, начатый еще до всей этой истории с уборкой королевства. Ей показалось даже, что это событие произошло в какой-то другой жизни.
Закончив работу и свернув гобелен, Сандрин вышла из дому. Ветер стих, ярко светило солнце; день был в самом разгаре. Неподалеку она увидела соседей, которые оживленно разговаривали, поглядывая на нее.
— Что это ты так поздно? – спросил один.
— И вчера не выходила? – добавил второй.
— А улицы кто чистить будет? – грозно сказал третий.
Посмотрев вокруг, девушка поняла, что за это время никто не чистил улицы. Очевидно, все уже привыкли, что это делает она.
— Те, кому положено – дворники, — спокойно и уверенно ответила Сандрин.
Все растерянно смотрели на нее. А Сандрин улыбнулась и направилась в магазинчик сдавать гобелен.
Этот день был удачным. Зайдя в магазинчик, от его владельца она узнала, что ее гобелены стали настолько популярны, что он решил спросить ее разрешения принимать на них заказы. Это была очень приятная новость и Сандрин с удовольствием дала свое согласие.
Идя обратно, она увидела, что на улицах появились дворники, и подумала: «Как я могла забросить свое любимое дело – ткать гобелены?!».
Вернувшись домой, девушка подошла к ждавшим ее Совести и Чувству Ответственности, обняла их и с восторгом сказала:
— Как хорошо, что вы у меня есть! Теперь я могу жить своей жизнью!
В ответ они с радостью обняли ее.
— Теперь мы уверены: ты справишься сама. Мы оставим тебе на память вот это, — с этими словами Чувство Ответственности поставил на стол небольшой предмет. Это были изящные золотистые весы, на одной чаше которых лежала хрустальная лупа, а на другой – хрустальные камертон и колокольчик.
— Эти предметы будут напоминать тебе, что:
• Ты отвечаешь только за сотканные тобой гобелены, но не отвечаешь за настроение и характер Недовольного Короля.
• У каждого своя территория, за чистоту и порядок на которой он отвечает сам.
• У каждого своя жизнь. Его жизнь – его и ответственность.
• Ты живешь не для того, чтобы жертвовать собой, своими интересами и желаниями ради желаний других.
• Ты родилась не для того, чтобы соответствовать чужим ожиданиям.
— Надеемся, теперь ты знаешь, в каком случае тебя разбудит Совесть и за что отвечает твое Чувство Ответственности, а за что – нет.
— Я вам очень благодарна, — сказала Сандрин. – Знаете, кажется, во мне проснулось новое ощущение. И я даже знаю, как оно называется – Чувство Собственного Достоинства. И я хочу познакомиться с ним поближе.
— О! – восхитился Чувство Ответственности.
Остаток дня и вечер они провели в тихой беседе.
— А теперь ложись спать, — сказала дама, накрывая Сандрин легким пуховым одеялом. – Слышала ли ты сказку «Ценность – ты сам»?
— По-моему, нет, — попыталась вспомнить девушка.
— Тогда слушай.
Тихим, убаюкивающим голосом Совесть и Чувство Ответственности начали повествование. А Сандрин, прикрыв глаза, слушала и тихо улыбалась: эта сказка тоже была про нее…
Последние публикации
